гие книги читать, то есть не церковные. Только
мало их у нас в селе, книг-то.
Захар был худ, но обладал такой широкой
костью
и
такими мускулами, что с ним никто не
мог
бороться. Двухпудовой гирей он забавлялся,
как мячиком, подбрасывая её до двадцати раз
подряд
выше головы и не давая ей упасть на
землю.
Вскоре в нём обнаружилась ещё одна, особен
ность: страсть перенимать всякое дело самоучкой.
Товарищи по службе удивлялись, как ловко он
подшивал им сапоги, не будучи никогда сапожни
ком, перекраивал казённые брюки и фланелевые
рубахи, прилаживая их под рост тех, кем они были
получены. К любому замку он мог сделать новый
ключ вместо потерянного, умел починить остановив
шиеся часы. А разо(эрать на части винтовку и снова
собрать её для него ровно ничего не стоило. Это
он мог бы сделать даже с завязанными глазами.
— Цепок на всякую работу! Золотые руки! —
отзывались о Псалтырёве его товарищи.
— Вот бы такому парню да образование дать, —
далеко бы он пошёл!—•восхищались многие, глядя
нА
то, как под складным ножом Псалтыірёва прос
тая деревянная чурка постепенно превращалась в
модель корабля. Это было в недолгие часы отдыха.
Но ничего нельзя было изменить в те однообразно
жуткие -.часы, когда до способностей Псалтырёва
не было никому никакого дела. Большого началь
ства мы ещё не знали, а маленькое только кале
чило нас по-своему... Помимо старшего инструк
тора, нас обучал строевому делу его помощник,
младший унтер-офицер Карягин. Такая фамилия
никак не подходила к этому маленькому, рыжему,
осыпанному веснушками человеку. Худой и мало
сильный, он вместе с тем обладал чрезвычайной
подвижностью и беспокойным характером. Он ни-
16
