л и ш н и й
ІЙ
в грозу и теперь нагоняют потерянное время. По
неровной холмистой долине, среди зелени садов и рощ
плотно прижавшись друг к другу, выступают в ярком
освещении деревянные одноэтажные домики под красными
углами черепичных крыш. Река, разделяя город на две
неравные части, бурно и звонко шумит по каменным
порогам, местами взбивая мягкую белоснежную пену, и
широкой, извилистой, сверкающей, как серебро, лентой
убегает вдаль. В мутных лужах на мостовой, играя, пере
ливается золотыми бликами солнце. Пыль прибита дождем
к земле; воздух прозрачный и бодряще свежий. В домах
с раздвинутыми передними стенками почти никого нет,
зато на улице кипит жизнь. Здесь женщины, оголив руки,
стирают белье, громко переговариваясь между собою,
другие, сидя на маленьких скамеечках, вяжут или выши
вают; мужчины пишут кисточками на бумажных свитках
письма, делают игрушки, плетут корзины. Всюду, точно
искры, брызжут веселые голоса ребятишек. Стуча о камни
мостовой высокими деревянными сандалиями, проходят
японцы в темносиних или серых кимоно, японки в пест
рых халатах с просторными болтающимися рукаЕами, под
поясанными широкими разноцветными поясами с пышными
бантами назади. В окнах и дверях магазинов блещут
груды выставленных товаров, толкутся, шумно обмени
ваясь впечатлениями, покупатели. Кругом все бойко, пестро
в славный весенний день.
А темносиняя туча, клубясь, медленно уходит все
дальше, туда, где возвышаются спокойные громады гор.
Слышен отдаленный последний рокот грома.
В больничных бараках, окруженных садом, бумажные
окна открыты. Свежий, ароматный после дождя, воздух
веет в них, разгоняя тяжелый запах лекарств. Те больные,
что поздоровее, стоят у окон, любуясь весенним днем.
