л ишн и й
115
— Дружат японцы с нами... Гляжу ино^ раз на них
и думаю: как же это мы колошматили друг друга? Для
чего?
— Тут, верно, всякий так думает... А там, там-то?..
Семенов, поднявшись, подходит к окну.
— На дворе-то так хорошо!
Гаврила, опираясь на руки, привстал медленно, сел
на подушку, подвернув под себя здоровую ногу, а дру
гой — обрубок — прикрыв полою халата. Он смотрит
в окно, повернувшись к нему левым плечом, к которому
свернуто лицо.
Тихо, тепло, ясно. Синеет небо, глубокое и ласковое.
Перед окном, точно многоцветная волна, разлит пестро
распустившийся сад, освеженный дождем и сверкающий
всеми цветами радостной жизни весны. Справа видна
мало оживленная улица. У многих домов небольшие
палисадники, по заборам которых гибко вьются ползучие
растения. Слева, вдали, —бамбуковая роща: стволы бам
буков тонки и голенасты, как свечи, украшенные сверху
перистыми светло-зелеными листьями. Рядом с ними
пышно цветут женственные магнолии. Каштановые де
ревья, точно шеренга солдат, вытянулись вдоль больнич
ного забора в один ряд, широко и дерзко раскинув
свои богатые ветви. Но пинии выше их, стройнее, глядят
через них далеко. В центре сада, будто желая всем по
казать себя, возвышаются две красавицы-пальмы. Темно
зеленый кипарис, пугливо подобрав к стволу ветви, скром
ненько прижался в угол. Все деревья спокойны, благо
говейны, точно на молитве: не колыхнется ни одна ветка,
не дрогнет ни один лист „ Внизу, на мягкой земле, —
пунцовые терновники с цветами, как чашечки; полу
кустарники любимых японцами хризантем; алые, как
свежая кровь, тюльпаны с разорванными венчиками и
