12S
А. НОВИКОВ-ПРИБОЙ
Слова эти бередят незажившие раны в сердце Гаврилы.
Торопливо, ни на кого не глядя, он разливает поданную
водку по чайным чашкам, берет одну из них и, запро
кинув назад голову, медленно выпивает ее всю. Парень,
выпив свою долю залпом, крякает и закусывает крен
делями.
— Едем, — уныло говорит Водопьянов и, согнувшись,
точно взвалив на себя непосильную тяжесть, напра
вляется к выходу.
Уже начало смеркаться, когда они тронулись в путь.
Лошадь, продрогнув, мчится домой быстрой рысью,
забрасывая седоков грязью. Гаврила лежит боком на
чечевичной соломе, сумрачно оглядывая знакомые места.
Прыгают колеса, катясь по неровной колее, деревянная
нога стучит о дно телеги. Парень сидит рядом, распахнув
халат. От выпитой водки лицо его стало красным, как
хорошо обожженный кирпич.
*
— А ну, брат, расскажи, как вы там дрались? —
пристает он к Гавриле.
— Не могу. Да и что там рассказывать...— отка
зывается тот, глядя на молодого, полного здоровья и
силы парня, весело покрикивающего на лошадь.
Дождя нет, воздух становится свежее, но ветер дует
е прежним упорством, и небо, закрытое тучами, не про
ясняется. Проезжают овраг; впереди широко раскинутый
темно-зеленый ковер озимого поля, а по нем черной
змеей извивается узкая дорога, исчезая в темнеющей
дали. Станции уже не видно. Кругом — ни людей, ни
скота. Только навстречу едет одна подвода, на которой,
точно горелый пень, неподвижно сидит черный бородатый
мужик,
— Постойте-ка, братцы! — поровнявшись, кричит он,—
нет ли у вас табачку на трубку?
