ПОРЧЕНЫЙ
65
В темноте она была похожа на лохматую собаку, сидя
щую на задних лапах.
Матрена, вздрагивая, вытвердила заклинание и побе
жала домой.
Дня через три она приготовила пшеничных лепешек,
как научила ее ворожея, и с утренним чаем подала мужу.
Он ел с большим аппетитом, а она, дрожа, как в лихо
радке, смотрела на закопченную печь и шептала заговор,
боясь, как бы у нее не отнялся язык. Но все сошло
благополучно.
Вечером был урядник; после отъезда его Петр вдруг
стал ласков к жене, смеялся, шутил и трепал ее по плечу.
— Ну, женушка, скоро я сам начальником буду! —
заговорил он дружески. — Сначала в стражники, а потом
выше. Будет дело! Петр Захарыч покажет себя... Эх,
хорошо быть с просветительной башкой.
Думая, что на мужа подействовали лепешки, Матрена
повеселела. Показалось ей, будто суровая судьба смилости
вилась, обещая вернуть счастье.
Но так продолжалось недолго. После ночного свида
ния Есиха приходила каждый день к Матрене, требуя
угощения с выпивкой.
Об этом узнал шинкарь, к которому стекались все
сельские новости, и рассказал Петру.
— Смотри, дружище, в оба, — добавил он, — а то кол
дунья может навредить так, что только ахнешь.
Не говоря жене ни слова, Петр стал тайно наблюдать
за домом и скоро подстерег у себя Есиху. Она сидела
за столом, выпивая водку и закусывая вареной говядиной.
— Ты что тут, старая ведьма? — набросился он на
нее, багровея от злобы,
— Я ... миленький... я в ... г о с т и ...—задыхаясь и
трясясь от испуга, забормотала старуха.
|Ѵ, Новиков-Прибой^ т, У
%
