173
я заметил, что она была чем-то взволнована. Избегала
встречаться взглядом со мною. Бледная, с краснотою
в глазах, она производила впечатление, как-будто не спала
всю ночь.
— Что с тобою, Клавдия?
— Ничего. Немножко нездоровится.
Я встревожился.
— Может-быть, к доктору обратиться?
— Пустяки. Пройдет.
А после завтрака, когда жена стала мыть чайную по
суду, Клавдия порывисто встала, несколько раз прошлась
по столовой и, повернувшись к нам, решительно загово
рила.
— Папа и мама, вы знаете, как я люблю вас. Мне
не хотелось бы огорчать вас. Но я должна сказать вам
правду...
У меня похолодело в груди. Мать, держа в руках
чайный стакан, вскинула на дочь испуганные глаза и за
стыла. Клавдия стояла перед нами выпрямившись, строй
ная, повторившая в себе мой былой облик молодого мич
мана.
— Клаша, что это значит? — прорвалось, наконец,
у матери.
В свою очередь и я спросил:
— Что случилось, дорогая?
Помедлив, она заговорила:
■— Я очень благодарна вам за вашу родительскую
заботу обо мне. Но я стала взрослой и самостоятельной
женщиной. И я думаю, что вы не помешаете мне устраи
вать мою жизнь по-своему.
Мы воскликнули в один голос:
— Клаша, мы всегда предоставляли тебе полную сво
боду. В чем дело?
%
___
УХАБЫ
