3 9 8
«Чтобъ русскій сѣятель тѣ борозды оставилъ,
«И не задумался надъ нивою родной?..
«Стою, какъ пахарь, я надънивой, гдѣ я сѣялъ,
«И вижу, жатвы нѣтъ, все вражій духъ разсѣялъ,
«И, какъ работникъ, я не нуженъ никому».
Такъ долго онъ хандрилъ и все сидѣлъ. Казалось,
Онъ спалъ, склонясь къ рукѣ, или ему дремалось;
Но мысль: «не нуженъ я», «не годенъ ни къ чему
«Не нуженъ никому»—въ него стрѣлой вонзилась.
И безпрестанно шевелилась
Она въ его мозгу,—противная уму,
Росла, росла и въ грёзы превратилась,
И облеклась въ видѣнья: то ему
Казалось, рушится громада,—повалилось
Все, что Петромъ сколочено, и онъ,
Какъ тѣнь, надъ этимиразвалинами бродитъ,
Ни жизни, ни могилъ знакомыхъ не находитъ,—
Не можетъ самъ найти, гдѣ былъпохороненъ
Рабъ Божій Михаилъ—піита Ломоносовъ...
То грезилосьему,—-пришелъ онъ на совѣтъ
И засѣдаетъ съ мертвецами,
И громко говоритъ, и споритъ съ нимъ скелетъ
Съ напудренной косой, въ кафтанѣ съ галунами,
И говоритъ ему: «молчи! народа нѣтъ,
