188
Вдругъ гуляки голосъ превратился въ шопотъ:
Въ темнотѣ раздался чей-то рѣзвый топотъ,
Въ кустъ черезъ дорогу проскакала мышка.
У гуляки тотчасъ началась одышка:
Онъ маленько струсилъ. Впрочемъ, отъ испуга
Скоро онъ очнулся, догоняя друга.
Вѣтеръ унимался, и луна въ сквозные
Своды темной рощи словно золотыя
Струны протянула. Мшистые коренья
Просіяли, словно дожидаясь пѣнья...
И, о чудо! въ дебряхъ вдругъ раздался голосъ
Соловья, я дрогнулъ мой артистъ, и волосъ
Дыбомъ на макушкѣ сталъ отъ ощущенья
Страха и тревоги, гнѣва и смятенья.
«Вотъ онъ! вотъ!» шепнулъ онъ, притаивъ дыханье.
— Что это за пѣнье?—просто рокотанье,—
Тутъ ему замѣтилъ другъ его гуляка,—
Все въ однѣхъ руладахъ, все въ однихъ...
— «Однако,
«Возразилъ герой мой,—не бранись напрасно!
«Плутъ едва ли можетъ пѣть такъ сладкогласно.»
— «Что вы тутъ? Зачѣмъ вы?»—харю выставляя
Изъ норы, спросила ихъ оса лѣсная.
