Остановился на виду
II словно смерти ждалъ: приди,
Приди, возлюбленная, жду!..
Потомъ уже глаза его
Не выражали ничего:
Ни страхъ, ни злобу, ни печаль—
Безстрастье страшное!.. Ему,
Казалось, ничего не жаль:
Пусть все задохнется въ дыму
II въ этомъ пламени! Пусть опъ
На части будетъ разнесенъ,—•
Всему и всѣмъ одинъ конецъ!
Пусть грозный судія—Отецъ
Небесный— участь ихъ рѣшитъ,
И неподвижно онъ стоитъ,
И на побоище глядитъ.
При яркомъ заревѣ ночномъ
Онъ всѣхъ дивитъ своимъ лицомъ.
(Такъ, на старинныхъ образахъ
Изъ копоти вѣковъ порой
Въ темно-коричневыхъ чертахъ
Выглядываетъ ликъ святой,
И въ постъ, и въ праздникъ при свѣчахъ,
Такой же строгій и нѣмой.)
II каждый, глядя на него,
