Никто, никто не скажетъ вамъ,
Что эта женщина — раба,
И что подчасъ ея судьба
Н е весела. Н е за водой
Она идетъ въ свой погребъ: тамъ,
Въ тѣснинѣ скользкой и сырой,
Изъ кипарисовыхъ досокъ
Есть дверь: на ней виситъ замокъ,
А за висячимъ тѣмъ замкомъ —
Боченокъ съ греческимъ виномъ.
Лишь побѣдитель могъ послать
Е е въ тотъ погребъ, лишь герой
Смѣлъ приказать ей въ этотъ зной
Покинуть люльку и спѣшить
Вина въ амфору нацѣдить.
Недаромъ же онъ серебромъ
Украсилъ грудь ея. Она,
Его невольница-жена,
Спитъ на подушкахъ, за ковромъ,
Который добылъ онъ мечемъ;
Н а всемъ, что въ даръ онъ ей принесъ,
Есть капли крови, капли слезъ.
И что же? вражеская кровь
Съ ея враждой миритъ любовь.
