115
Въ озерѣ плескался точно въ океанѣ;
Цѣлый день болтался Берфинъ сынъ проказникъ,
Словомъ, всѣмъ казалось, что свобода—праздникъ.
Вдругъ—гляжу, Барбосъ мой голову повѣсилъ,
И спросилъ я друга, что ты такъ не веселъ?
Ты—который сдѣлалъ первый шагъ къ свободѣ...
Или ты у нашихъ амокъ сталъ не въ модѣ!?
II увы!—узналъ я, что за гусь Трезвонка!..
Смирнаго Барбоса принялъ за теленка,
Подскочилъ іі цапнулъ—такъ... живешь здорово...
Это было дико—это было ново.
Я разгорячился, я хотѣлъ вступиться,
Мстить, и съ волкодавомъ не шутя сцѣпиться.
Въ тотъ же день пахала довелось мнѣ встрѣтить,
II сказалъ я—то-есть далъ ему замѣтить,
Что Барбоска—наша будущая слава,
Что большая морда никакого права
Не даетъ кусаться, и что за Барбоса
Я хочу вступиться...
— Я молокососа
Этого, сказалъ онъ,—просто обожаю,
И не ради злости я его кусаю,
Я его кусаю, изъ предположенья,
Что зазнаться можетъ —•собственное мнѣнье
8
*
