4'40
— «Ну да... не на-яву, конечно,
Бо снѣ... но это было такъ же ясно,
Какъ на-яву. Мнѣ снился, братецъ мой,
Какой-то тихій, лѣтній вечеръ; далеко
Распространялись сумерки; заря
Изъ-за рѣки румянила туманъ,
И всенощная отошла въ монастырѣ.
Монахи вышли въ черныхъ клобукахъ,
Къ нимъ подкатили тройки, н они
Бъ какія-то телѣги шумно сѣли
II съ колокольчиками укатили...
По хоть они меня и звали, я
Остался и, въ досадѣ на кого-то,
Попалъ на монастырское кладбище.
Иду, жду мѣсяца изъ-за тумана;
По нѣтъ ни мѣсяца, ни звѣздъ; одна
Вдали лампадка свѣтитъ. Вдругъ, направо
Отъ узенькой тропинки, мелкимъ щебнемъ
Посыпанной, я вижу надъ могилой,
Или надъ черною, разрытой ямой,
Поникла дѣвушка. Она стоитъ
Ко мнѣ спиною такъ, что мнѣ не видно
Ея лица; одну ея повязку
Па головѣ, да косу я замѣтилъ,
И тотчасъ нее во снѣ подумалъ: «Ахъ,
