Ея неровнаго дыханья на своемъ
Испуганномъ лидѣ. Она дрожитъ
Отъ радости и страстнаго порыва,
И задыхается, и ужъ не говоритъ—
Бормочетъ что-то... Сѣрые, большіе
Ея глаза горятъ; она руками
Охватываетъ станъ мой и влечетъ
Въ то темное пространство, что зіяетъ
У самыхъ нашихъ ногъ. Я вырываюсь—
И не могу освободиться...
Няня
Услышала мой стонъ; изъ коридора
Вошла ко мнѣ, перекрестила.
Я
Узналъ, ее не скоро; но очнулся
И поднялъ голову. Вотъ какъ я видѣлъ
Мою княжну».
— «Эхъ!», выслушавъ его,
Подумалъ я, «не сочинилъ ли ты
Свой сонъ? Разсказываешь такъ красно,
Какъ будто ты и могъ припомнить все,
Что слышалъ ты во снѣ!»
Мы помолчали.
— «Все это—пустяки», сказалъ я наконецъ,
«Глупѣйшій кошемаръ! Гроша не стоитъ
