255
Смѣшался
Мой артистъ, однако рекомендовался.
„Очень, очень рада!“ — молвила кокетка
(Бабочки бываютъ безъ кокетства рѣдко):
„Очень рада! очень! Звуки вашей скрипки
Часто долетаютъ даже къ намъ подъ Липки."
Покраснѣлъ^ кузнечекъ, началъ завираться,
Умоляя гостью чаще съ нимъ видаться.
Бабочка вспорхнула и, не давши слова
Прилетѣть вторично, прилетѣла снова
И заговорила:
„Даже въ свѣтѣ знаютъ,
Что большой вы геній, — всѣ васъ изучаютъ...
Только я къ вамъ съ просьбой: сдѣлайте такую
Божескую милость — напишите злую,
Злую эпиграмму на мою сосѣдку,
Бабочку кокетку, что недавно въ сѣтку
Къ мальчикамъ попалась и съ крыломъ помятымъ
Ночью воротилась къ братцамъ глуповатымъ.
Эти братцы также пребольшіе
Фаты, —
Ж воображаютъ, что они богаты!
Къ эпиграммѣ можно сочинить любую
Музыку — такую, самую смѣшную.“
Упорхнула гостья — а кузнечикъ бѣдный
Такъ былъ озадаченъ, что нѣмой и блѣдный
Шелъ онъ, глядя въ землю (такъ, видалъ я, въ воду’
Сунувшись, мальчишки ищутъ въ рѣчкѣ броду),
Шелъ, новѣоя носъ свой, чуть переступая
Длинными ногами и соображая:
Тьфу! Да какъ же это? — развѣ эпиграммы
