—
41
—
яа
востокъ,
Дѣло-ли
это
простой случайности,
объяснимой
папшмъ
недостаточно
полнымъ знакомствомъ
съ
древностями
Рязанской
губерніи,
или,
на
саможъ
дѣлѣ,
подобныя
курганныя
кладбища
не
заходили
во-
сточнѣе нынѣшней
Рязани,
—
ничего нодождтельнаго мы сказать не
можемъ.
Дѣйствительныя
границы
ихъ
распрострапенія
въ
Рязанской
губерніи,
а
равно
и
настоящее
значеніе
ихъ остаются пока
невыяснен-
ными.
Ограничиваясь
однѣми
догадками,
курганы
ложно
разсматривать
какъ
кладбища,
оставленный
новыми
насельниками, подвинувшимися
съ
запада
или
сѣверо-запада
въ
долину
средней
Оки
въ
IX
ст.
или,
быть
можетъ,
и
ранѣе.
Пришлое
населеніе
принесло
съ
собою
особыя
украшенія
и
свой
отличительный
похоронный
обрядъ.
Принимая
въ
соображеніе
мѣсто-нахожденіе
этихъ
курганныхъ
кладбищъ,
можно
ду-
мать,
что
наллывъ
сосѣдняго
племени въ
долину
средней
Оки
остано-
вился около
нынѣшней
Рязани
и пи
неизвѣстной
намъ
причинѣ
не
пошелъ
далѣе
на востокъ.
Упоминая
о
курганахъ
мы считаемъ
нужнымъ
отмѣтить
небезынте-
ресное
противорѣчіе,
наблюдаемое
въ
нихъ
между
способомъ
погребепія
и
могильнымъ
инвентаремъ.
Форма
погребеній
указываетъ
на
финскую
народность
населенія,
оставившаго
описанные
нами
курганы;
по
типу
же
женскихъ
украшеній
и
особенно
по
характеру
семилопастныхъ височ-
ныхъ
подвѣсокъ,
курганы
слѣдовало-бы
признать
славянскими,
если
при
опредѣленіи
ихъ
народности
руководствоваться
мнѣніемъ
нѣкото-
рыхъ
изъ
нашихъ
археологовъ,
которые
въ
семилопастныхъ
височныхъ
иодвѣскахъ
конца
X
и
XI
вѣка
склонны
видѣть
нризнакъ
славянства.
Изъ
этого частнаго
случая
видно,
—
какъ
трудно
онредѣлять
народность
древнихъ
могилъниковъ
и
курганныхъ
кладбищъ
нетолько по
формамъ
украшеній
и
другихъ
бытовыхъ предметовъ,
но
и но
общей
совокуп-
ности
всего
археологическаго
матеріала,
добытаго
въ
нредѣлахъ
того
или
другого
района,
цдѣ
не
исчерпаны археологическими
изслѣдованіями
всѣ
имѣющіеся
памятники
доисторической
эпохи.
Отличительный характеръ
извѣстныхъ мѣстныхъ
вещественныхъ
на-
мятниковъ
IX,
X
и
XI
ст.
подалъ
намъ
поводъ
принять
его
какъ
характерную
особенность
цѣлаго
неріода. Строго
говоря,
принятое
мною
названіе третья
го
иеріода
не
совсѣмъ
точно:
торговля
Рязанскаго
края
съ
арабами,
глашшмъ
образомъ,
сосредоточивалась
въ
рукахъ
иноплеменныхъ
посредниковъ,
между которыми первенствующая
роль
принадлежала
сначала
однимъ
хазарамъ,
а
потомъ
къ
нимъ
присоеди-
нились
булгары.
Неіюсредственныя
же
сношенія
торговыхъ
людей
Рязанскаго края
съ
арабами,
кажется,
ограничивались двумя
города-
ми,—
Ителемъ,
столицею
хазаръ ири
устьѣ
Волги,
и
Булгоромъ,
сто-
лицею
Волжске-
Каискихъ
булгаръ,
расноложенномъ
въ
125
верстахъ
къ
югу
отъ
нынѣшней
Казани;
въ
этихъ
двухъ
пунктахъ
они
вступали
въ
непосредственная
торговыя сноіненія
съ
арабскими
купцами,
еже-
годно
пріѣзжаішшши
въ названные
города
съ
торговыми
цѣлями.
