— Зачем вы терзаете мою душу? Зачем угне
таете.
В голосе Александры Васильевны послышался
протест.
— В последний раз! — повысил голос Хри
стофор.
— Что я могу? Слабая женщина.
— Блудодейные и богомерзкие скрещивания
древес и злаков божьих сеют в народе плевелы
безверия и безбожия! Смуты!
— Неправда. Зачем вы говорите эти слова?
Вы юбразотініный человек. Вы столько
Прочита
ли книг. Это несправедливо! Что мы вам сдела
ли? Видит бог!
— Да. Не только видит, но и карает нас
десницею своею — послал на нас войну, хо
леру!
— Неті Не это у вас в мыслях. Нет. Что вам
надо ог нас?
— Иди! — загремел Христофор, устремив на
нее злобный взгляд. — Иди и возвести в послед
ний раз, дабы не проклял я учредителя Содома
и Гоморры в божьем саду.
— Неправда. Он мученик науки! И весь мир
знает!
— Умолкни, блудница!
— Что мне делать, что мне делать? — про
стонала, сломившись, Александра Васильевна и,
собрав, казалось, последние силы, попросила:
79
