уже
т
виіделіа mo. Опладывіаяісь по вдркмм ,
qua іброшлаісь ш іузеіншші мфтик, ИО', еіе пробе
жав до коінцаі, аашаггаілдсь и: іупаіла
в
воду. Где-то
заікіртади. .К
ігіо
-
іто
побежал.
Она лежала в постели белее подушки, отме
ченная уже печатью смерти. Мичурин сидел у
кровати на: стуле.
— Умираю, Иван Владимирович, прощайте.
— Ну вот... Умираю, умираю... Терентий!
— Нету доктора. Уехали на охоту! — сказал
вошедший Терентий.
— Тише. Окажите, что <в саду?
— Осень. Барометр...
— Я спрашиваю о птицах.
— Птицы улетели, — сказал Мичурин.
— Эх, Иван Владимирович, не уберегли мы...
— Уйди.
— Слушаю.
— Не шумите.1 Хочу тишины, — прошептала
Александра Васильевна.
— Ну, хорошо. Вот и лежи тихо... Ах! Вот
прохвост патлатый, а?
— Тихо... прости его. Иди, работай.
— Ничего. Немножко посижу. Столько лет
вместе трудились. Да, и вдруг вот... Ну что ты
поделаешь?
Мичурину и впрямь не хотелось сидеть у по
стели жены. Погруженный в сложнейшие на-
6
81
