А.
ИОВИКОВ-ПРИБОИ.
5
мѣсяцев буду держать экзамен. В успѣхѣ сомнѣнія не может
быть—скоро она будет видѣть меня помощником капитана.
Вдруг мои мысли перебивает родная рѣчь. Пріятно поражен
ный, я оглядываюсь—это двѣ русскія барыни, забравшись на
мостик, восторгаются погодой.
— Прелесть, прелесть утро! Я почти не замѣчаю качки. И
солнце свѣтлое, свѣтлое! Я в восторгѣ от нашего путешествія.
А ты как, Аня?
— Я тоже. Будет о чем разсказать в Петербургѣ...
Обѣ шикарно наряжены в сѣро-зеленые костюмы, на голо
вах кисейные шарфы цвѣта сирени; обѣ, как раз, в том возра
стѣ, когда, чтобы поддержать свѣжесть тѣла, приходится при
бѣгать к космическим средствам.
Вскидывая лорнеты к глазам, снѣ дѣлятся впечатлѣніями о
мужчинах, находя одних красивыми, других дурными. Попадались
им и такіе, которые лишь частично нравились—или лицом, или
корпусом, или страстными глазами. Но больше всѣх их зани
маем помощник капитана, высокій и статный американец, про
гуливающійся около рубки и по временам оглядывающій через
круглые глаза бинокля горизонт океана. Разбирая его по ко
сточкам, онѣ доходят до цинизма; он удовлетворяет их вкус во
всѣх отношеніях, являясь желанным мужчиной. Не остаюсь без
замѣчанія и я.
— Смотри, Люся, какой потѣшный матрос стоит у руля,—с
улыбкой говорит Аня, блеснув золотыми зубами.
— Чѣм-же потѣшный?—спрашивает Люся, привалившись к
окну рубки.
— Да как-же—у американца и вдруг такіе моржовые усы!
— Не нравится он мнѣ. Какая-то звѣроподобная морда. Я и
смотрѣть на неі'О не хочу.
— Да и вы, мадам, мнѣ нужны, как собакѣ боковбй кар
ман—мысленно бросаю я реплику.
— Нѵ, я положительно с вами не согласна. Напротив, он
мнѣ кажется симпатичным. Настоящій моряк: загорѣлый и та
кой крѣпкій. А главное—когда он смотрит вперед, то глаза его
горят каким-то безуміем, Я ужасно люблю такіе глаза...
— Благодарю , вас, Аня, за комплимент,—продолжаю я мы
сленно отвѣчать. ~
— Вот, что значит иностранец,—не унимается Аня: - -простой
матрос и так се осмысленное лицо. Не то, что наш русскій...
