235
надвигаются красные повстанцы. В городе переко
чевывая из дома в дом, распространяются чудовищные
слухи, порождающие смятение и тревогу.
Один из конвоиров, тот, что шагает с правой стороны,
назначен за старшего. Сегодня, может-быть, с похмелья,
а может, по другой причине, но он не в духе. Лицо
у него широкое и скучное, а в круглых и водянистых
глазах — осенняя хмурь. Раздраженно обращается к тому,
для кого у него в магазине винтовки уже заложено пять
патронов:
— Знаешь, куда тебя ведем?
Приговоренный, не поднимая головы, отвечает маши
нально :
— Не знаю!
/
— На „Площадку Дьявола". Оттуда природой хорошо
любоваться. Далеко видно кругом...
Приговоренный дальше не слушает. Он знает страш
ную скалу — не раз бывал на ней. С одной стороны— она
отлогая, поросшая низкими и суковатыми соснами, а с дру
гой—отвесный, с наклоном вперед, обрыв. Верх этой
скалы заканчивается небольшой каменной площадкой.
Взойдешь на нее, глянешь вниз — сердце захолодеет от
страха. Где угодно умереть, только бы не на этой ка
менной площадке. Быть сброшенным с высоты, лететь
в бездну, извиваясь, разбрасывая брызги горячей крови,—
что же это такое?
Он остановился, хватаясь руками за голову, сразу
посеревший, как дорожная пыль.
— Ты что? — спрашивает его тот же конвоир.
— Голова закружилась.
— Ничего — там пройдет. Там воздух чистый. Благо
дать! Шагай!
Сутулясь, приговоренный стоит неподвижно.
ЗА ГОРОДОМ
