УХАБЫ
145
ничего не могло придумать. А конца войны все еще не
было видной При этом росли чудовищные слухи об изме
нах наших высших кругов. Эти слухи, как весенняя отте
пель, распространялись по всем градам и весям нашей
обширной России, внося в народ смутную тревогу.
В душе каждого русского человека поднималась муть,
недовольство — и всеми порядками и самим собою.
Наша эскадра была сосредоточена в Н-ском порту.
Крупные боевые корабли стояли во льдах на рейде под
защитой крепости. Шли приготовления к летней кам
пании.
Я командовал „Громовержцем". Этот корабль был
достоин своего названия и представлял собою огромней
шую силу. В моем подчинении находилось полторы тысячи
человек. Иногда я присматривался к матросам. Оки ра
ботали, покорные, обреченные на жертву. Какие мысли
возникали в их мозгу? Я оставался без ответа.
Один случай поразил меня и навел на безрадостные
размышления, — случай, который сыграл потом для меня
большую роль.
Был у меня лейтенант Брасов. Я не знаю, чем это
вызвано, но он относился к матросам с такой ненавистью,
точно они отбили у него жену. Он презирал их, отзы
вался о них самыми скверными словами. Между ним и
командой установилась непримиримая вражда.
Однажды перед обедом
я
е ы ш ѳ л
на верхнюю палубу
и увидел дикую сцену. Лейтенант Брасов бил матроса,
бил с каким-то садическим наслаждением, приговаривая:
— Расшибу твою подлую мордуі
Голова у матроса откидывалась —- вправо, влево, в такт
ударам. Лицо было в крови. Глаза вылезли на лоб,
огромные, жуткие. Я впервые увидел в них едва сдержи
ваемую ярость. Он оскалил зубы и, словно не ощущая
А. Новиков-Прнбой, г. III
10
