нением: по голове, по л и ц у ,— так редко
бьют даже скотину.
Сулиманов обливался кровью и стонал,
но не обмолвился ни одним словом. В сердце
родилась месть. Часов в одиннадцать утра
Сулиманова увели в фельдфебельскую кан
целярию под конвоем трех матросов, во
оруженных винтовками. Здесь уже поджидал
жандармский офицер с двумя жандармами.
По спине Сулиманова забегали мурашки,
закружилась голова.
— Ты обвиняешься в том, что распростра
нял нелегальную литературу и нанес оскор
бление на словах экипажному командиру, —
начал жандармский офицер, развертывая
«дело». — Признаешь ли себя виновным?
— Чего изволыл, ваше высокоблагоро
дью?
Офицер повторил вопрос. Молчание.
— Говори же!
— Нэ могу знать, ваше благородью.
— Ты принадлежишь к социал-демократи
ческому кружку?
Молчание.
— Ну? — офицер начал нервничать'.
— Нэ могу знать.
— Обыскать его! — бросил гневно офицер.
10
