Булатова точно чем-то ошпарило. Он от
кинулся назад и растопырил руки.
— У-у-у... У-у-у... — повышая голос, за
выл он, словно выводя соло из какой-то
дикой оперы. Лицо вытянулось и пошло пят
нами. Глаза налились кровью. — Ар-р-ресто-
вать его... Аррестовать... В карцер крамоль
ника! Сгною в тюрьме!
Услышав рев начальника, Матыгин схватил
татарина за горло и поволок из кабинета.
На шум выбежали дежурный офицер, адъю
тант и писаря.
„.сконец-то Сулиманов понял, что его
сочли за преступника.
Упираясь и барахтаясь в руках фельд
фебеля, он пробовал оправдаться:
— Свинья, ваше высокоблагородие! Сви
нья...
При этих словах гнев начальника достиг
высшего предела. Булатов стучал по столу
кулаками, топал ногами и в заключение за
рычал пуще прежнего:
— Мерзавца... повесить!
*
*
*
В темном одиночном карцере Сулиманов
промучился всю ночь. Ни на минуту не
7
