1 8 2
Изъ души и сердца высосавъ свободу!
Бабочкамъ грозою опади ты крылья,;
Чтобъ хоть ихъ за это снова полюбилъ я! —
Такъ стоналъ кузнечикъ подъ наитьемъ бурной
И мятежной думы. А надъ нимъ лазурный
Василекъ качался, наливался колосъ,
И, жужжа, знакомый проносился голосъ:
«Слышишь ли ты грома дальніе раскаты?..
«Погляди на тучки, что безъ крылъ крылаты,
«Мрачны безъ печали, безъ улыбки ясны,
«Какъ гроза могучи, какъ туманъ безстрастны!»
Проносился голосъ, но въ душѣ артиста
Раздавалось что-то вродѣ злого свиста.
Оскорбленный свѣтомъ, огорченный баломъ,
Не на шутку мрачнымъ сталъ онъ либераломъ.
Въ этомъ мѣстѣ надо, въ видѣ объясненья,
Маленькое къ Липкамъ сдѣлать отступленье.
Бабочка, герою измѣнивъ, сначала
За его нескромность уколоть желала,
А потомъ,—головка, видно, закружилась,—
И она не въ шутку въ соловья влюбилась.
Иностранецъ этотъ въ мірѣ насѣкомыхъ,
Говорятъ, былъ дерзокъ и клевалъ знакомыхъ.
