30
И ему рада будетъ, въ охлопки
Уложила сего негодяя.
Въ той же сладкой надеждѣ и Фаню
Пожалѣла она, и въ далекій
Домикъ свой увозила къ ребятамъ:
«Дескать, что-жъ ей тутъ быть одинокой?»
Уложась, няня стала прощаться,
И, нежданно, отъ вѣтреной Дуни
На салопъ получила въ подарокъ
Лисій мѣхъ, а на муфточку—куній.
Люди, горничная и кухарка,
Хоть онѣ на нее и ворчали,
Хоть н ссорились съ ней, на прощанье,
Вечеркомъ, ее въ кухню зазвали
II поили чайкомъ, и болтали,
Что у нихъ и заботы убудетъ,
II не будетъ излишняго хламу,—
(To-есть, Дуниныхъ куколъ не будетъ).
Толковали о Фанѣ безъ злости,
Ни добра ей, ни зла не желали,
