Онъ вѣрилъ, что на свѣтѣ существуетъ
Божественная дѣвушка, и вѣрилъ,
Что за ея свободу онъ готовъ
Идти въ огонь и въ воду. Стихъ его,
Небрежный и подчасъ неловкій, сталъ
Пѣвучѣе, и я, его судья
Неопытный и даже, можетъ-быть,
Пристрастно-невзыскательный, ему
Пророчилъ славу. Что такое слава—
Онъ понималъ по-своему. Быть-можетъ,
Подъ этимъ словомъ мой неисправимый
Мечтатель разумѣлъ тріумфъ Торквато
Или Петрарки... можетъ-быть, ему
И снился русскій Капитолій...
Но
Будь живъ онъ, какъ бы измѣнился онъ!
Изъ зла и блага, изъ противорѣчій
Того, чего онъ ждалъ и не дождался,
Какую-бъ онъ блистательную соткалъ
Одежду для своей тревожной Музы!..
И эта Муза намъ была-бъ родная...
Но онъ не вынесъ ихъ—противорѣчій этихъ.
И первый безпощадно нанесенный
