да. И расщепляется — то на миндаль, то на
персик. Подскажите, что делать?
— Но не расщепляться они не могут, Иван
Владимирович. Это закон, — сказал Карташев,
придав голосу предельную мягкость и сделав
при этом такое осторожное движение рукой,
словно он расчесывал гриву льва. Тем не менее,
лев начал рычать.
— Вы так обставили себя законами, что уже
не можете ногой двинуть. Что делать? — спро
сил Мичурин, обращаясь к студентам.
— Продолжать опыты. Разберемся, — ответил
Павел Синицин.
— Объявляю тебя профессором. Вот, передаю
ему, — Мичурин указал Карташеву на Синици-
на, — свою неудачу. Вспомните, народ его по
благодарит за северный персик, и вы будете по
том подводить научную базу... Нс обижайтесь,
но ничем помочь не могу.
—, Иван Владимирович, я предпочел бы, нако
нец, объясниться с вами наедине. II вообще про
шу не оскорблять меня в присутствии студентов.
— Те-те-те-те-те.
— Прошу вас.
—' Виноват. Степан! — обратился Мичурин к
Рябову, — займись со студентами, хорошенько
покажи им все по порядку. Я буду занят с
Евгением Григорьевичем. Прошу.
143
