ми. Нужно говорить с людьми мягкб, деликатно.
— Так, так, ага...
— Что, ага? Зачем ты кричал па студентов?
Тут уж Терентий не выдержал.
— Кто? Я на студентов? Вы кричали! Вы
оскорбляли молодежь! Кушанье их вам не нра
вилось. Навытяжку перед вами не стали. Все
вам не нравится! Ученых ругаете...
— Киких ученых?
— Карташева... Вот
— Слушай, Терентий, и заметь себе раз и на*
всегда: я в жизни ни одного ученого ни одним
словом не обидел. Понял? Никогда!
— А зачем вы меня профессором дразните? —
быстро нашелся Терентий, чтоб отвести от Кар
ташева лишнюю колкость.
— Подожди, подожди.
— Нет, уж теперь вы подождите!
— Терентий, не перебивай меня. У меня и так
уже стеклянная голова. Да, о чем я говорю?
Ага, неужели я ругал студентов? — удивился
Мичурин. — Я ведь очень деликатно их встре
тил. Правда, когда они подошли ко мне целой
гурьбой, я сначала немножко, признаться тебе,
растерялся. Но потом, когда я овладел собой, я
ведь очень деликатно им объяснил... Ээ, Терен
тий, нельзя, нельзя, иди... Что вы здесь меня
подслушиваете?! — затопал он вдруг ногами,
заметив ехидную улыбку Карташева.
10
145
