г
риды. Они изнежены, как привередливые дети у
богачей. А потом подрастут, чорт знает, что из
них получится. Вот так и здесь — холіода боят
ся, мерзнут.
Александра Васильевна поняла, что судьба са
да решена бесповоротно, и что ничего уже не
было в мире, что могло бы изменить непреклон
ность намерения.
— А куда переносить-то? — тихо спросила
она, глядя на мужа с покорной улыбкой.
— Куда? В Донскую Слободу, — оживился
Мичурин. — Там этот казнокрад Агапов продает
участок. Чудная почва — тощая, песочки, овра
ги, болотца. Там они у меня не побалуются.
—г Но там ведь водой заливает.
— Не учи меня. Там уже если что выживет —
•так зго будет дерево, а не тепличный паразит.
Кстати, там и сарайчик есть. На первое время
будет где пожить.
— А деньги? Ведь на хлебе сидим. Дети!
Ваня, подумай же о детях.
— Я думаю о детях.
— Что ты думаешь?
— Я думаю, что, может быть, одному челове
ку в государстве простительно о них не беспо
коиться. — Я думаю о детях. О ком же мне
думать? — тихо сказал Мичурин, не слыша тя
желого стона жены. — Все, что делаю, я делаю
63
