Сколько отбора, сколько ухода. Вымерзли... —
Мичурин с презрительной улыбкой показал жене
и Буренкину вымерзшие сеянцы акклиматизи
руемых отборных южных пород.
— Валка сколько ни корми, он все в лес смот
рит, — сказал подошедший Терентий. — Я ведь
вам говорил, бросьте, говорю, все равно ниче
го... Господи, чего вы на меня так смотрите? Ну,
не я вам говорил, вы мне говорили.
— Профессор.
— Фу, ты господи!
—~ Что же делать? — спросила Александра
Васильевна.
— Я буду делать новые деревья, — сказал
Мичурин, и произнесенные слова вдруг словно
подняли его над землей и раскрыли перед ним
потрясающе ясную видимость. К иеіму пришло,
-наконец, долгожданное ионишіниіе. — Совершенно
новые! Довольно. Природа! Подумаешь, богиня
красоты. Нагромождение слепых случайностей и
анархической путницы. Я человеік, Садіа! И не
хочу расточать перед ней фимиам. Человек дол
жен создать новые растения, лучше природы, вот.
Понятно?
— Ты говоришь мне это в сотый раз.
— То было не то. То было другое, а это
другое. Ты согласна?
— Да.
77
