— Не давите меня этими страшными словами.
Ведь я еще не умерла. Вы же наш знакомый.
Ведь часы это пустяки. Скажите мне живым
языком, ну что мне делать, господиI
— Александра Васильевна, — сказал Христо
фор бытовым тоном, — сегодня же запретите
скрещивать или я ни за что дальше не отвечаю,
Я сліужіу. Педади? Біудеде прокляты.
Она вышла нз церкви смертельно побелевшая
от страшного потрясения и медленно пошла.
Прошла один переулок, другой... Постепенно
ей шічаіло казаться, ічгто угроза проклятая уже
превратилась в проклятие и, подобно холере,
начала оказывать смертельное действие на мужа,
который был для нее в этой труднейшей суро
вой жизни решительно всем. Она ускорила шаги.
Выйдя за город, она бросилась бежать, громко и
тяжело дыша. Она заболела. Ей слышалось
грозное пение. От долгого бега ей показалось,
что деревья зашатались в саду и комната, в ко
торой работал Мичурин, тоже зашаталась и за
трещала. Упали со стен часы, будильник и все,
что висело, стояло на полках, полочках, храни
лось в шкатулках, и сам Мичурин упал на пол
и начал корчиться в смертельных муках под не
смолкаемый звон набата и пение анафемского
реквиема.
Вдруг вое умолкло. Hejpein, ней быт сад, обыч
ный, неітіроніутый их сад, мичуринский. Но она
80
