блюдения, бн несколько дней подряд словно от
сутствовал в обычной повседневности и все свое
окружение воспринимал постольку, поскольку
оно мешало движению его упорной, настойчи
вой мысли. Он был весь занят. Болезнь жены
встревожила его, но приближение смерти не
проникло в его сознание, не передалось ему, не
нашло, казалось, никакого отзвука. Александра
Васильевна заметила это и улыбнулась жалост
ливой прощающей улыбкой. Она расставалась
с ним навеки, оставляя его одного на тяжелом
пути странствования в заколдованное царство.
Вдруг она вспомнила о проклятии, и страх ис
казил ее лицо.
— Д а плевал я на его анафему, — успокаивал
Мичурин жену. — Плевал я на него со всем его
синклитом, слышишь? Только успокойся.
— Ваня, умираю...
—г Ну, вот, началось... дздоільнр... Теібе нужна
тишина. Ну, попадись мне Христофор!
Тогда она собрала последние силы, все, с чем
пришла к концу.
— Ваня, помнишь, когда мы были молодыми
и любиіли друг друга,
Я ВСЮ ЖИЗНЬ о б ЭЛОМ
ломніиіла и эгшім жшіа, к а к оаімььм дорогам нз
Оветте...
— Ну...
— Помнишь, ты говорил мне...
82
