далеко от передовой. Сказывали, что подобрали меня
наши солдаты, когда отходили. Спасибо Мишке, он при
крыл меня, можно сказать, спас от верной смерти. И хоть
хворый я, а все-таки живой вернулся...
Он затянулся махоркой и задумчиво произнес:
—Вот только жаль его, Михаила... Хороший товарищ
был.
Екатерина плакала, слушая рассказ Рындина. А он
успокаивал ее:
— Ну, ну, не реви, крепись! Одно тебе скажу—погиб
он честно в бою.
3
Время постепенно сгладило іюр0, выветрило тяжелые
думы, работа возвращала покой. Лишь плотнее сжима
лись губы, все больше мооіцин бороздило усталое лицо
да седые пряди, словно лебяжий пух, легли на ее темные
волосы.
Иногда Екатерине казалось, что своим примирением
с несчастьем, обрушившимся на нее, она оскорбляет па
мять погибшего друга, ко тут же прочь отгоняла эту
мысль — она должна думать о живых, заботиться о де
тях, вывести их в люди, как завещал Михаил.
Среднему — Зиновию — минуло 10 лет, когда погиб
отец, на годик старше его была дочь Катя. А младший—
Коля—совсем не помнит отца, едва исполнился годик,
щэгда тот ушел на фронт.
С тремя малышами на руках вступила она в жизнь.
Что ожидало ее впереди — трудно было представить.
Твердо знала только одно: Родина не оставит, поможет,
поддержит, протянет руку помощи.
Так оно и случилось. Ее приняли на работу дояркой
в совхоз, что расположен в Шилове, куда она переехала.
В Юште Екатерина не могла оставаться: здесь все напо
минало о Михаиле, бередило старую рану, заставляло
снова и снова вспоминать пережитое горе.
А спустя несколько лет Коврова перешла работать
дояркой в местный колхоз имени Калинина.
Решение пришло неожиданно. Как-то председатель
артели имени Калинина Сергей Васильевич Морозов,
встретив ее, предложил перейти на работу в колхоз.
96
