С О Л Е Н А Я К У П Е Л Ь
119
подвергается опасности. Вопрос только в том:, во имя
чего? Одни—во имя бога, который совершенно не ну
ждается в их защите, другие—во имя своего государства.
Лутатини, изобразив на лице гримасу отвращения,
энергично закрутил головою.
— Я не согласен с вами. Это—безнадежные отбросы
общества. Меня стошнило бы, если бы я только близко
очутился около шпиона.
Викмонд, забавляясь этой игрой, переживал большое
удовольствие. Серые глаза его лучились, лицо добро
душно улыбалось. Он немножко возразил Лутатини, а
потом ловко перевел разговор на радиоаппарат.
— О, это— замечательное изобретение! Я сижу в своей
рубке и, несмотря на оторванность корабля от берегов,
знаю все, что делается на белом свете. Если только де
пеши не зашифрованные, я как бы слышу голоса людей,
словно они сидят со мною рядом и сообщают о разных
событиях. Вот, извольте послушать...
Лутатини охотно надел на голову пару телефонных
наушников. Викмонд тоже нарядился в наушники. При
вычно, не глядя на радиоприемник, он поймал ручку
конденсатора, и кривой палец указателя, мутно блестя
нейзильбером, пробежал по полукругу шкалы. Лутатини
выразил изумление на лице. В его мозг вливались звуки—
пискливые, квакающие, пси-поросячьи хрюкающие. Все
это было для него загадочно, как магия. Викмонд кое-
что перевел ему на1человеческий язык. А потом, отло
жив телефонные трубки в сторону, начал рассказывать,
что, вообще, приходится ему слушать.
— Мы, сеньор Лутатини, находимся накануне открытия
радиотелефона и громкоговорителей. Техника развивается
с поразительной быстротой. Теперь представьте себе, что
у нас в рубке установлен громкоговоритель. Что вы могли
бы услышать? Богослужение в берлинском кафед
ральном соборе, сведения о войне, музыку, под которую
