112
А. НОВИК О В-ПРИ БОЙ
это взорвался один из наших миноносцев. Облака дыма
окутали флотилию. Бестолковщина создалась ужасная.
Кто мог тогда думать, что проживет до следующего дня?
Потом кое-как образумились. Опять выстроились в киль
ватерные колонны и пошли дальше. А для спасения по
гибающих примчались портовые катера. Наша флотилия
убавилась на три единицы. Ну, и рейс выпал! До самого
Шербурга никто почти не спал. С «Редпертира», кроме
меня, ни одной души больше не спаслось.
Домбер замолчал.
Кто-то вздохнул и промолвил грустно:
— Да, в эту войну много моряков погибло. Отъедаются
морские рыбы нашим братом...
Лутатини, перебирая пальцами черную бородку, хмуро
смотрел в сторону, на зеркальную гладь воды. Океан
начинал ему казаться предательским. Что скрывается
в его темных недрах? Может быть, ничего и нет, а может
быть, сейчас же сверкнет зеркало перископа.
Сольма сердито проворчал:
— А ну вас к лешему с такими рассказами! Дались
вам эти субмарины! Неужели нельзя придумать что-ни
будь повеселее?
Разговор перешел на другие темы. Матросы дурачились,
рассказывали анекдоты и смеялись. Некоторые пели песни.
Ночью Лутатини долго прохаживался по палубе, а по
том, остановившись у задней лебедки, задумался. Его
удивляло, что после таких переживаний эти матросы опять
поступают на корабли и продолжают плавать. Во имя чего
они жертвуют собою? Сколько бы они ни старались, они
не станут ни миллионерами, ни докторами, ни присяж
ными поверенными, ни генералами, ни епископами. Их
доля—грязный каторжный труд и нищенский заработок.
Они будут скитаться по морям и океанам до конца дней
и найдут себе могилу в водной пучине, или хозяева вы
кинут их на сушу, как непригодных инвалидов...
