с о л е н а я
к у п е л ь
195
на свою чистоту, напоминали бы камеры тюрьмы, если бы
на окнах были решетки. Но усталый Лутатини, не раздеваясь, с удовольствием свалился на одну из коек
и проспал на ней часа полтора, как убитый, без всяких
сновидений, пока его не разбудили товарищи. Он порывисто вскочил, оглядываясь. Казалось, что его сейчас
позовут на вахту. Но палуба не уходила вверх и вниз,
и стены не дрожали, как бывало борта на корабле. Он
счастливо улыбнулся. Первою мыслью было сейчас же
побежать на телеграф и уведомить своих родителей
о своем чудесном спасении, но матросы отговорили:
— Какая разница—сию ли минуту дать телеграмму
или немного позже? Не стоит разбивать компанию.
Недалеко от порта в Роттердаме есть одна улица, прославленная кабаками и проститутками. По вечерам она
заполняется моряками всех частей света. Пришла сюда
и команда с погибшего «Ориона».
— Ребята, не смочить ли нам горло пивком?—спросил
Гимбо. Другие сейчас же подхватили:
— Хорошая мысль!
— Только не больше, как по одному стакану.
Кочегар Домбер, который выносил Лутатини из преисподней, как маленького ребенка, сказал, добродушно
ухмыляясь:
— Я полагаю, что и наш друг, сеньор Лутатини, не
откажется с нами выпить.
Лутатини не любил спиртных напитков, но сейчас ему
хотелось поддержать перед другими свой престиж матроса.
Он ответил, улыбаясь:
— Да, да, я с удовольствием выпью.
Завернули в ближайший кабак. Когда пиво было подано, каждый взял в руку кружку и, выражая приветствие товарищам, предварительно стукнул ею о стол. Пили
медленно, со вкусом.
13*
