СОЛЕНАЯ КУПЕЛЬ
21
Пока боцман занимался своим делом, Лутатини начал
смотреть за корму. И ничего не видел, кроме изогнутого
небосклона, скрывшего его родную землю надолго,—быть
может, навсегда. Под широким подзором бурно шумели
лопасти винта, двигая вперед огромнейший корпус судна
с грузом в шесть тысяч тонн. О , если бы можно было
повернуть корабль в обратную сторону! Бывший священник,
а теперь—матрос в таком платье, в котором не узнала бы его
родная мать... Черные блестящие глаза его стали влажными.
— Идем!— сказал наконец боцман.
Лутатини покорно пошел за ним к машинному кожуху.
Боцман, просунув голову в отверстие вентилятора, крик
нул в кочегарку:
— Домбер!
На палубу поднялся старший кочегар. Это был здоро
венный датчанин, напоминающий каменную глыбу. Рас
стегнутая рубаха обнажала крутую грудь, заросшую в о
лосами. Длинные и мускулистые руки, изогнутые в локтях,
были похожи на два стальных рычага. Он твердо стоял,
раздвинув ноги, толстые и крепкие, словно кнехты. Во
всей его фигуре, нескладной, покрытой копотью, было
что-то от пещерного жителя.
— По распоряжению первого помощника и с согласия
чифа, этот господин назначен к вам в преисподнюю в
качестве угольщика.
Домбер обвел Лутатини угрюмым взглядом бегемота,
сморщив низкий лоб в крупные складки, и прохрипел
ободранной глоткой:
— Помощи от него будет мало.
— Ты своими кулаками мертвого научишь работать.
Лутатини, спускаясь по железным трапам в машинное
отделение, думал, что он отдан на съедение этому не
складному человеку. Боясь сорваться, он медленно и
осторожно переставлял ноги с одной ступеньки на дру
гую. Над ним смеялся машинист:
