58
А. НОВИКОВ - ПРИБОЙ
сложив на груди руки, он мысленно, со всею страст
ностью истерзанной души, обратился к богу, прося
избавления от непомерных мук. Глаза его, оросившись
горячими слезами, блуждали, словно искали знамения на
небе. Взгляд его случайно упал на мостик: туда подни
малась по трапу толстая знакомая фигура на кривых но
гах. Лутатини дернулся, словно от ожога. Мысли спута
лись. В сознании будто прорвался давно набухший нарыв.
Охватило безумие. Он глядел на небо и, стуча в грудь
кулаком, извергал вслух самую ужасную брань, какую
слышал от матросов; он словно бросал дерзкий вызов
тому, кому до сих пор поклонялся. И сразу же опо
мнился—согнулся, зажмурился, боязливо втянул голову
в плечи. Вдруг разверзнется небо, зарычит неслыханными
громами, заполыхает молниями... И не только он, жалкий
Себастьян Лутатини, но и все судно провалится в бездну
как провалились когда-то Содом и Гоморра. Но высь мол
чала. Он открыл глаза и поднял голову, боясь вздохнуть.
Звезды были на своем месте: вот Южный крест, а вот,
как две жгучие слезы, дрожат Альфа и Бета в созвез
дии Центавра. Кругом попрежнему был разлит великий
покой. Пароход пенил потемневшие воды океана. С мо
стика в тишину ночи врезался уверенный голос второго
штурмана:
— Вахтенный! Сколько на лаге?
Кто-то откликнулся снизу:
— Есть!
И сейчас же по палубе раздался топот бежавшего к
корме матроса.
Усталой походкой Лутатини направился к носовой части
судна; он увидел на люке лежащего человека, но не узнал
его. Это был поваренок Луиджи. Он в этот вечер со
общил кое-кому из команды новость:
— Эх, что выделывал на полуюте наш духовный отец!
Крыл все на свете! О, что было!..
