хуже
любого
парикмахера. Многим офицерам
предлагает сделать причёску по своему вкусу, но
не каждый согласится воспользоваться его услу
гами. Тогда адмирал начинает ухаживать за та
ким, как за другом, будет его накачивать водкой
и вином и сам пить, но обязательно своего до
бьётся— пострижёт и побреет офицера*. Что вы
скажете на это, Захар Петрович?
Лезвии смотрит на меня выкатившимися глаза
ми и ждёт ответа.
Я отвечаю шуткой:
—« Если бы в морском сражении можно было
действовать не орудиями и минами, а только брит
вой и ножницами — ого! Что такой адмирал мог
бы. натворить!
Барин ядовито подхватывает:
— Да, при таких условиях он стал бы первым
флотоводцем в мире.
И вдруг громко расхохотался каким-то болез
ненным смехом.
—« Выпьем за здоровье адмирала-парикмахера!
Он с жадностью осушил стакан водки, заста
вил и меня полстакана выпить.
—« Послушайте дальше, Захар Петрович. У ве
ликого князя Алексея Александровича, нашего
шефа, вернее — главного растратчика русского
флота, служит адъютантом капитан второго ранга
Виноделъский. Флот ему нужен не больше, как
почётное и доходное место. Зато его интересует
другое. Всю жизнь он собирает похабные карти
ны, фотографии, статуэтки и разные вещицы
вплоть до трубок. Не раз он ездил за ними за
границу и не жалеет для этого никаких денег. Во
всей Европе ни в одном публичном доме не най
дёшь подобной мерзости, какие имеются у него
на квартире. Похабщиной он украсил все стены
прихожей, столовой, всех комнат и даже уборной..,
175
