А. Н О В Й К 0 В - П Р Й Б О Й
18
отравляя их сердца. Снова, поднявшись из темных глу
бин души, воспл м я тся звериная жажда к крови, тол
кая каждого принять личное участие в побоях человека,
упиться его предсмертными судорогами. Отдельных
личностей, думающих и рассуждающих, уже нет. Есть
толпа, грозно-бурлящая, движимая скрытой внутренней
силой, слепая и безрассудная, как сама стихия. Передние
ряды ее, не выдержав напора задних, падают. Точно вне
запно опьянев, люди долго шарахаются во все стороны,
оглашая воздух безумным ревом. И опять тяжело опус
каются кулаки по осужденному солдату, опять, перево
рачивая и без того уже изуродованное тело, топчут его
ногами, как ядовитую гадюку.
— Это разбой, форменный разбой I — возмущаясь
вопит председатель суда, оттесненный от центра толпы. —
Нарушение юриспруденции! З а такие дела вам самим
следует всыпать горячих! Остолопы!.,
Но на его крик никто не обращает никакого внима
ния, —даже более мирные люди, заразившись общим пси
хозом остервеневшей толпы, этой самой ужасной прока
зой человеческого духа, устремляются лишь туда, где
варварски избивают человека.
Прибегают японские солдаты с ружьями в руках.
— Разойдись!смирно! — размахивая руками, кричит их
переводчик на правильном русском языке, маленький и про
ворный человечек, одетый по-европейски в белый костюм.
Голос его тонет в неумолкающем реве толпы, про
должающей буйствовать вокруг избиваемого Куликова.
Раздался ввеох ружейный залп. Пленные отпрянули в
разные стороны и остановились, пугливо озираясь.
На зелени травя , освещенной солнцем, распластав
шись, неподвижно лежит бесформенным ярко-красным
пятном Куликов; по телу пробегают короткие судороги*
