37 —
— Кто-нибудь есть у вас в Лондоне?
— Да, хороший друг.
— Давно там?
— Прошлой осенью уехал... Он так же переправился, как и мы... Только ему было лучше...
как он писал.,.
Васек замолкает, не имея сил продолжать разговор. Мне тоже становится невмоготу. Слабость чувствуется во всем организме. Наступает какое-то
умопомрачение.
Несколько раз навещает нас Трофимов. Видимо
он болеет душой за нас. Наши страдания удручают его. Он тщетно старается придумать что-либо
и уходит, ругаясь в пространство. Наконец, что-то
смекнув, решительно заявляет:
— Придется переправить вас в угольную яму.
Иначе ничего не поделаешь. Есть запасная яма с
углем. В ней, может, и не наткнется на вас Ершов. Ну, а ежели уж попадетесь ему...
Он остановился и так громко заскрежетал зубами, точно старался раскусить железо. И закончил голосом, дрожащим от злобы и выражающим непоколебимость человека, пошедшего напролом: — У-у-у, стерва! Раздавим, как муху! Нет, не так...
В топке сожгем и пепел по морю развеем. Я сам
это сделаю! В случае чего, так прямо и скажу ему
об этом! Не робь, друзья!..
Против перевода в угольную яму мы уже не про-
