Ужъ по снѣгамъ, слѣдамъ ночной мятели,
Давно струилась розовая мгла,
Вдали кресты церквей, какъ пламя, рдѣли,
И разносили звонъ колокола.
Они поѣхали... домой, конечно;
Веселіе, какъ ночь, недолговѣчно,
Пора имъ вывѣтрить хмельной угаръ.
Ихъ дома ждетъ прислуга, самоваръ
И чемоданы. Но никто не знаетъ
Своей судьбы, встрѣчая новый день,
И, если счастье впереди сіяетъ,
Несчастье слѣдомъ гонится, какъ тѣнь.
Навстрѣчу нашимъ братьямъ, просыпаясь,
Встаетъ Москва. Ихъ пошевни летятъ,
Летятъ. То упираясь, то качаясь,
«Валяй!» кричитъ съ-просонья старшій братъ.
Игнатій свѣжъ, но нравственно измученъ,
Его картузъ сердито нахлобученъ.
Вотъ, брата обнялъ онъ одной рукой
И мысленно прощается съ Москвой;
Вотъ, онъ глядитъ вдоль сѣраго забора,
И видитъ уголъ дома своего.
Но изъ Москвы онъ вырвется не скоро,
И дилижансъ укатитъ безъ него...
