Намъ типы мертвыхъ душъ, тамъ—Іоанна
Крестителя Ивановъ созерцалъ...
Тамъ, думалъ онъ, источникъ вдохновенья...
Туда, туда! Создатель, дай терпѣнья!
Не выношу я жизни мелочной,
Холодной, грязной, вялой и тупой...»
И вотъ уже отъѣздъ его назначенъ,
II вотъ ужъ братъ зоветъ его кутить.
Игнатъ мой радъ, взволнованъ, озадаченъ,
На все готовъ, всѣмъ хочетъ угодить.
Кутить въ Москвѣ неловко показалось,
По случаю великопостныхъ дней,
И за городъ, по ихъ слѣдамъ, помчалось
Семь троекъ, семь ямскихъ большихъ саней.
Минуя Тріумфальныя ворота,
Летитъ стремглавъ веселая забота,
II ночь, и вихрь навстрѣчу ей летятъ,
Па хомутахъ бубенчики звенятъ,
Разбрасывая снѣгъ, стучатъ подковы,
Подъ шапками торчатъ воротники,
II слышенъ смѣхъ и ѣоворъ: «что вы! что вы
«Шалите!» и—въ ногахъ лежатъ кульки.
Ночь бѣлая на нихъ сквозь сонъ глядѣла,
