101
и.
Къ ея подножью шли не только царь-избранникъ,
Не только истый жрецъ, но и безвѣстный странникъ,
•И воинъ, и купецъ, и сумрачный изгнанникъ,
(Изъ вавилонскихъ стѣнъ бѣгущій отъ цѣпей,
Иль изъ Аѳинъ отъ славы слишкомъ громкой),
И просто ученикъ, изъ — за чужихъ морей,
Принесшій лавра вѣтвь съ дорожною котомкой.
Но видѣть вѣчную никто изъ нихъ не могъ....
Хотя на пьедесталъ съ чела ‘до самыхъ ногъ
Опускаясь въ тысячи неуловимыхъ складокъ,
Казалось, не тяжелъ былъ дѣвственный покровъ,
Скрывающій разгадку всѣхъ загадокъ,
Задачу всѣхъ задачъ и тайну всѣхъ вѣковъ.
Никто не смѣлъ поднять и края покрывала ...
Нѣмая истина заклятіемъ боговъ,
Какимъ-то ужасомъ холоднымъ обдавала
Умы запальчивыхъ головъ.
п і.
Былъ полдень. Тихій Нилъ, среди своихъ песковъ,
Роскошно нѣжился. Тяжелыя вѣтрила,
Сплетенныя изъ тонкихъ тростниковъ,
Бродили м е д л е н н о ; з а ними крокодила
Зубчатая спина, сверкая, бороздила
Поверхность сонныхъ струй. Вершины* пирамидъ
Синѣлись въ воздухѣ —и солнце жгло гранитъ.
Отъ обелисковъ стала тѣнь короче.
Народъ по улицамъ сновалъ, какъ рой тѣней;
