102
На Нилъ, и на толпу, и
н а
дворцы
ц а р е й
Глядѣли
с ф и н к с о в ъ
к а м е н н ы я
очи,
И тайной вѣяло отъ царственныхъ могилъ.
Изиды темный храмъ отворенъ настежъ былъ..
Въ тѣни его столбовъ широкихъ на ступеняхъ.
Сидѣлъ маститый жрецъ, и на его колѣняхъ
Лежалъ развернутый папирусъ: онъ читалъ •—
Онъ неподвижностью своей напоминалъ
Боговъ сидящихъ изваянья,
И на его лицѣ была печать молчанья.
IV.
Былъ нѣмъ и пустъ открытый настежъ храмъ.
Какъ вдругъ — шаги: но лѣстничнымъ плитамъ
Идутъ въ тѣни столбовъ и — спорятъ__ „Это греки!"
Подумалъ старый жрецъ, приподнимая вѣки
Къ своимъ насупленнымъ бровямъ.
И двое юношей, два чужеземца съ виду,
Руками голыми широкую хламиду
Придерживая на груди,
Опросили у жреца: войти-ли въ храмъ?
„Войдите!41
— ІІе здѣсь-ли истина?
„Ступайте и смотрите."
— Наставникъ! вымолвилъ одинъ: — не осуди
-Вопроса моего, и не лиши отвѣта:
Что будетъ, если я безъ страха подойду
Къ закрытой истинѣ? и если я найду
Довольно смѣлости?__
