168
Колѣнъ предъ идолами свѣта,
Кто сердце честное ломалъ
Объ ихъ желѣзный пьедесталъ:
И кончилъ тѣмъ, что притворился
Юродивымъ, или смирился?...
Отъ баронессы мой герой
Спѣшилъ обѣдать то въ кофейной,
То у друзей, или домой
Летѣлъ забиться въ уголъ свой,
Заняться новой книжкой Гейне,
Прочесть романа свѣжій томъ,
Иль углубиться надъ трудомъ
Историка. — Все, отъ Гиббона
До современнаго Прудона, —
Онъ все читалъ, какъ-будто медъ
Изъ нихъ высасывалъ. — Но тотъ,
Кого считалъ онъ великаномъ,
Кто въ черепѣ своемъ вмѣщалъ
Весь міръ, хотя и прикрывалъ
Философическимъ туманомъ
Зерно идей своихъ, чей взоръ
Въ границахъ отыскалъ просторъ,
Нашелъ, что духъ всему основа,
Для малаго и для большаго,
Для зла и для добра, — и то,
Что абсолютное ничто
Всему есть вѣчное начало;
Ну, словомъ, Гегель для него
Былъ первый другъ и запѣвало.
Изъ отвлеченностей его
