169
Онъ много разныхъ истинъ вывелъ
И даже — чуть не оплѣшивѣлъ.
О! часто думалъ я, — родись
Камковъ мой въ Мюнхенѣ, въ Берлинѣ —
Въ Философическую высь
Ушелъ бы мой герой, и нынѣ,
Быть-можетъ, въ парикѣ, въ очкахъ,
Шумѣлъ бы съ каѳедры, — писалъ бы
Трактакъ ученый, — издавалъ бы
Въ ста двадцати пяти частяхъ
Иль выпускахъ свои творенья;
Въ нихъ разрѣшилъ бы всѣ сомнѣнья,
Доволенъ былъ бы самъ собой,
Своей дешевою сигаркой,
Сантиментальною кухаркой,
Или кухаркою-женой,
Своимъ уютнымъ, скучнымъ домомъ,
И докторскимъ своимъ дипломомъ,
И былъ бы счастливъ.
Не таковъ
Былъ мой талантливый Камковъ.
Онъ радъ былъ день и ночь трудиться,
Но увѣрялъ, что не годится
Въ московскіе профессора,
И увѣрялъ, что самъ предвидитъ,
Какъ ничего изъ-подъ пера
Его хорошаго не выйдетъ.
„Я, говорилъ онъ, — я похожъ
На скрипача. Едва начнешь
