ПРАЗДНОВАНИЕ 800 - ЛЕТИЯ (1095-1895 Г.Г.) Г. РЯЗАНИ, 20-22 СЕНТЯБРЯ 1895 ГОДА . - page 121

— 61 —
добиое Каталаунскому, около Шал она на Марнѣ, гдѣ Европа, почти
за тысячу лѣтъ до этой битвы, билась съ Азіею, гдѣ побѣждался
Атилла, бичъ Божій, Атилла, который по преданію, владѣлъ мечомъ
самого бога войны, гдѣ рѣшался вопросъ, кому жить и дѣйствовать и
кто замолкнуть въ Западной Европѣ долженъ. Тамъ Азія замолкла,
здѣсь Куликовская битва должна была татарамъ показать, что пора
владычества ихъ миновала и что среди славяпъ они должны затихнуть,
стушеваться. Къ предѣламъ Рязанскаго княжества съ трехъ сгоронъ
надвигались громадныя полчища, которая молва преувеличивала въ
нѣсколько разъ. Положеніе Олега, настрадавшагося отъ набѣговъ и
разсчетовъ татарскихъ съ нимъ за союзъ съ Москвою, союзъ, который
кромѣ несчастіи ничего его Рязанскому княжеству не приносилъ,
естественно могъ и действительно вналъ въ тревожное раздумье.
Прежде всего Олегъ не былъ увѣренъ, что князь Московскій
Дмитрій вступитъ въ открытый бой съ несмѣтными силами Мамая,
онъ думалъ, что тотъ скорѣе уйдетъ въ Новгородъ, а союзники раз-
дѣлятъ между собою его княжество. Онъ сознавалъ, что отъ него
зависѣло или много выиграть или много потерять. Онъ рѣшился со-
ставить планъ для спасенія своего княжества, и, если удастся, гибели
враговъ. Татаръ онъ всей душой неиавидѣлъ; Ягайло тоже не любилъ.
Онъ пообѣщалъ Мамаю большую дань и помощь и постарался не дать
этой номощи, — вошелъ въ соглашеніе съ Ягайло, союзникомъ Мамая,
а въ сущности стремился помѣшать ему соединиться съ силами татаръ.
Олегъ не участвовалъ въ Куликовской битвѣ, — не понималъ, скажутъ,
того громаднаго зиаченія, какое битва могла имѣть для общаго дѣла
Россіи, онъ оставался въ прѳдѣлахъ узкаго пониманія совершающихся
событій,— но что же дѣлали князья Новгородскіе, Омоленскіе, гдѣ
былъ князь Нижогородскій, зять Дмитрія? Никого изъ нихъ въ битвѣ
не было. Ихъ не только не было, но они ни чѣмъ не участво-
вали въ усиѣхѣ этой битвы. А Олегъ? Олегъ, полонъ любви къ
русскимъ, хитрилъ, — хитрилъ такъ, что безъ его хитрости можетъ
быть померкла бы слава Куликовской битвы. Вѣдь былъ молентъ, въ
исходѣ битвы, когда погибла масса русскихъ, они ужъ ослабѣли, ихъ
стрѣлы дождемъ не лились, какъ было это въ разгарѣ битвы, мечи
ихъ грозной молніей не блестѣли, войска Мамая ихъ отрѣзали отъ
пути Донскаго, притиснули къ р. Непрявдѣ, отбили знамя черное съ
ликомъ Божественнымъ Христа, которое Дматрій взялъ въ ноходъ съ
собою, какъ главную свою защиту,— еще минуты и силы азіатовъ
могли бы силу русскую въ конецъ измять и побѣдить.
Вѣдь, возразятъ, спасъ засадный полкъ, который былъ прибережешь
вдали отъ битвы, — да, это вѣрно, воины засаднаго полка, какъ соколы
спустились быстро на татаръ, и ихъ заставили бѣжать съ ужаснымъ
страхомъ. Но что могъ сдѣлать засадный полкъ, если бы Ягайло,
могучій Дитовекій князь, появился съ своими свѣжими полками, — за-