— Я сказал ему, — отец Христофор поднял
указательный палец. — Великий философ древ*
ности Эврипид сказал: «Ты будешь изменять
жизнь и ничему не порадуешься. То, что перед
тобой, не нравится тебе, и ты будешь отдавать
предпочтение тому, чего нет. Вся жизнь челове
ческая іскорбна».
—’ Чудесные слава! — подхватил Быков и,
вытянув шею, переменил голос, явно изображая
Мичурина: «Он неправильно сказал. Я хочу Из
менять жизнь и радоваться».
—' Абсолютно торию! — подхватил председа
тель дворянства, поднося (Карташеву раскрытый
портсигар. — А я ему и говорю — вы меня,
говорю, извините, но ваших произведений нельзя
в рот взять. Они противны. «Это, говорит, пока
не имеет (значения». Как не имеет? Почему не
имеет?
—<Б у и что же он ответил? — спросил Кар
ташев.
«— Это дело вкуса. А -о вкусах не спорят».
Клянусь честью.
— Меня ото до того возмутило, — заволно
вался вдруг Быков и налился кровью. — По
слушайте, говорю. Весь город смеется! А он
мне, как он іскаізаіл, подождите... Ага: «А разве
через сто лет кому-нибудь будет интересно, нра
вились городу мои плоды или нет? Важно, что я
создал новый сорт. Открыл, говорит, тайну, как
95
