Для Бербанка труды гениального английско
го естествоиспытателя стали путеводным мая
ком и сокровищницей знания еще тогда, когда
он был совсем молод и находился в поре горя
чих творческих исканий, ощупью прокладывая
себе дорогу к научному методу.
На двадцатилетнего Бербанка книга Дарви
на «Прирученные животные и возделанные ра
стения» произвела неотразимо глубокое впе
чатление. Молодой натуралист сразу, может
быть, не столько понял, сколько почувствовал,
что теперь он нашел и руководство к действию
и глубокий источник оплодотворяющих мыс
лей. Вступив на путь дарвинизма, Бербанк уже
никогда не сворачивал с него. «Моя привер
женность в течение всей моей жизни учению
Дарвина,—писал Бербанк, — не была слепой
I f
If
верой в его авторитет: некоторые из его теории
я даже взял сперва, вследствие моего неболь
шого опыта, под сомнение. Но со временем у
меня все больше было случаев практически
проверить его теории в саду и в поле, и
чем старше я становился, тем крепче я убеж
дался, что он ■
а все другие
действительно учитель,
только ученики, как я
сам».
Однако, показав своими работами, как несо
вершенна еще теория Дарвина, обогатив уче
ние об эволюции, Бербанк не мог продвинуть
его вперед так, как сделал это Мичурин, тру
ды которого получили свое полное развитие в
стране победившего социализма.
