6. Всем прочим, кто насей раз обретается в Кобрине -пе
редать по поклону.
Уверен, что исполнением сих просьб я не обременю Вас, и
что Вы останетесь ко мне по прежнему доброю и снисходитель
ною.
Как я всегда был, есм и буду
14 июля
Ваш Н. Надеждин.
Спасибо и, преспасибо, распреспасибо вам. добрейшая моя
Надежда Тимофеевна! Ягодки ваши я скушал на здоровье, по
миная вас при каждой из них. А уж какую вы оставили здесь
пустоту без себя? Всякой день по несколько раз приходит в го
лову мне, сидя на своем балконе и созерцая мутные струи Фон
танки: сходить бы! А куда!—Ан некуда!—Уж мне это ваше Кобрино!
Что и ягоды его! Как-бы не оно—оставались бы вы здесь в го
роде!—Между тем, мне все хоть и понемногу а лучше. Знаете ли я
теперь лечусь гальванизмом или электро-магнетизмом! Но все
это не то, что Надеждизм или Юлио-Мариизм! Если все будет
итти, как идет, то почему наконец не поесть ягод и на грядах?
Esperons, как гласит печать на вашей записке.
Главное-досадно, что мне все еще трудно писать, частию
от слабости, а частию и от отвычки. А то исписал бы вам це
лую десть бумаги.
И так прощаюсь с вами целую ваши благодетельные ручки.
Наслаждайтесь, только не забывайте рассабленного, который по
терял всякую надежду когда либо наслаждаться. Вы одна моя
Надежда и все. Весь ваш
Н. Надеждин.
«
Середа, кажется. Право забыл уж и дни. А найдена ли моя
калоша? Еще раз прощайте! И дал бы Бог—до свиданья!—
Ну вот то-то и есть, драгоценнейшая Надежда Тимофеевна!
Зачем же так пугать людей спозаранку?—Оно трудно немножко
распоряжаться мне и нынешнем днем: надо бы ехать к А. Мту. Ч
принимая однако во внимание, что
1) Вам верно хочется выиграть еще у меня целковых два,
которые пригодятся вам в дорогу, а у меня пройдут так—прахом,
что,
2) Я еще не со всеми у вас простился, а оставлять против
себя зло, не попытавшись устранить его, как-то неприлично и
зазорно; и что.
3) .... Ну да об этом об‘яснимся лично; так как я решился
повиноваться Вашей воле. Ваш
Н. Н.
Воскресенье.
1) Княжевичу. (?)
